Династия
В их роду женщины красивы южной обжигающей красотой, а мужчины на редкость трудолюбивы. Фамилию эту, обычную в общем в наших краях, прославила в 30-40-е годы прошлого века наша землячка, выдающаяся оперная певица с мировым именем Мария Чиботари (в Италии, где она училась вокалу, для благозвучия изменили две буквы на «и»). Успешной продолжательницей актёрской династии стали внучатая племянница знаменитой оперной дивы,Maestru în artă al RM актриса русского драматического театра им. А.П. Чехова Зинаида Чеботарь, отмечающая в конце первого месяца начавшегося года 60-летие со дня рождения и 40-летие творческой деятельности.
– Существует изречение «Создавайте легенды о себе – боги начинали с этого». Сей в общем-то ироничный призыв особенно справедлив в отношении людей публичных профессий, для которых признание, популярность очень важны. Тебе же не пришлось слагать легенду о себе, чтобы привлечь внимание к собственной персоне. Когда ты узнала о кровном родстве с мировой знаменитостью?
– Я была ещё ученицей начальных классов, когда Мария Лукьяновна Биешу, тогда ещё совсем молодая, вернувшаяся со стажировки в миланском театре “LaScala” певица, пришла к нам домой с корреспондентом не помню какой газеты, рассказала, что была в гримёрной-музее Марии Чиботари в этом всемирно известном итальянском театре. Тогда мой дедушка достал большую фотографию-портрет, очень привлекательной, ослепительно улыбающейся женщины – это была именно она. Мария Чеботари приходится мне двоюродной бабушкой по отцовской линии.
– А когда ты сама, оказавшись на помостках театральной сцены, приняла эстафету? Вероятно, в середине 70-х, когда при «чеховском» открыли театральную студию?
– И сразу по окончании средней школы я в неё поступила. Набирал тогдашний главреж Н.И. Басин. Актёрское мастерство преподавал режиссёр Н.И. Бецис, поставивший много прекрасных спектаклей на нашей театральной сцене. Сценическую речь – Н.И. Каменева, до последних своих дней лучше всех говорившая со сцены. Выпускники ленинградского института театра музыки и кино – Никита Третьяков и Володя Шелестов учили нас фехтованию и пластике. Очень высокий уровень преподавания в студии был. Нас занимали в массовых сценах, чтобы мы могли усваивать теорию на практике, имели возможность видеть вблизи настоящих мастеров. И мы относились к этому очень серьёзно: гримировались, тщательно подбирали костюмы, старались очень точно выполнять все режиссёрские задачи, даже в немых сценах. Нас, желторотых студийцев, брали и на большие гастроли – кроме поездок по республике каждый сезон театр ездил на гастроли в лучшие города Советского Союза. Это расширяло кругозор, вызывало гордость за нашу прекрасную страну.
– В такой неформальной обстановке возникали, наверняка, и любовные романы?
– Да уж и не без этого. И романы, и даже семьи складывались, некоторые потом распались, а есть и такие пары, что до сих пор вместе.
– Скажи, что такое, по-твоему, актёрская школа – ведь это не только педагоги в институте искусств, который ты закончила после театральной студии, – из чего она складывается и как превращается в актёрское мастерство, в высший пилотаж?
– Это ведь такая особенная профессия: ей учишься без преувеличения всю жизнь. Партнёры очень много значат, атмосфера творческая. Когда мы были совсем молодыми, нам посчастливилось выходить на сцену с такими выдающимися мастерами и такими неповторимыми человеческими личностями, как Н.Н. Масальская, Ю.А. Соколов, К.М. и А.В. Снегины, В.С. Бурхарт, М.И. Бабкина, Л.В. Шутова, В.Е. Левинзон. Кстати, Виталий Ефимович Левинзон был не только потрясающий артист, он был моим официальным наставником (тогда была такая практика – наставничество: за каждым молодым артистом закрепляли опытного артиста), он смотрел мои спектакли, поправлял незаметно, что-то очень точное подсказывал. Учил деликатно, опекал по-отцовски, даже в моей личной жизни, чувствовал ответственность за меня, за мою судьбу. Мечтал когда-нибудь сыграть со мной пьесу «Перед заходом солнца». Он был актёрище и очень добрый, чуткий человек. Светлая ему память.
– Первая твоя большая роль – Наталья в «Тихом Доне» – была отмечена московской критикой (об этом свидетельствует публикация в журнале «Театр»). Трудно она тебе далась? Роль-то сложная, по-настоящему драматическая, а опыта почти не было – как справилась?
– Работа эта мне очень дорога. После гениального фильма Сергея Герасимова, который все, конечно, видели я очень старалась не подпасть под влияние Зинаиды Кириенко, не повторить её трактовку образа. И хотя от текста не уйдёшь, всё же моя Наталья была другая: не такая безропотная, покорная, она боролась за своё чувство к Григорию до конца.
– Твоя другая,отчётливо запомнившаяся драматическая героиня, – Нина Заречная в чеховской «Чайке» сквозь трагедию безответной, обречённой любви, несла веру в то, что страдания не напрасны, судьба всё же сбылась. А с возрастом, когда переходишь от амплуа героини к характерным ролям – это драматический момент в жизни, трудно с этим смириться?
– Честно говоря, героинь играть скучновато, а в характерной роли непременно должны быть глубина и правда, да ещё и, как правило, острая неожиданная форма. У меня множество маленьких ролей, которые мне были интересны. Порой эпизодическая роль увлекает куда больше, чем главная: появляется спортивный азарт, желание сделать из крошечной роли нечто – выйти на две минуты, но при этом запомниться зрителю.
– Этот твой тезис блестяще иллюстрирует роль мадемуазель Куку в «Безымянной звезде», сделавшая тебя лауреатом театрального фестиваля «Gala-premiilor-2006»в номинации «Лучшая женская роль второго плана». С «варягом» Петру Вуткэрэу, постановщиком этого спектакля, сложно было работать?
– На первой репетиции спектакля «Страсти по Андрею» (инсценировка «Палаты №6» Чехова) – это была наша первая совместная работа – я его спросила: – «Вы диктатор?» Он ответил: – «Нет.» – «Значит, с Вами можно говорить?» – «До определённого момента». Этим всё сказано. Режиссёр должен абсолютно точно знать чего он хочет и как этого добиться от артиста.
– На международном театральном фестивале в Яссах (Румыния), обсуждая спектакль «Страсти по Андрею», где ты, виртуозно перевоплощаясь, играла пять(!) ролей, критики назвали тебя актрисой европейского уровня. А часто ли приходится работать с постановщиком такого масштаба? Ты всегда доверяешь режиссёру?
– Я не люблю отнимать репетиционное время, никогда не спорю, не выясняю, не допытываюсь в чём «зерно роли», а прихожу на репетицию и показываю. Режиссёр может принять то, что я нашла, а может отвергнуть. И я снова буду искать и предлагать. Я люблю пробовать. С молодыми режиссёрами интересно работать: у них – бездна фантазии, стремления к эксперименту и одновременно уважение к актёру, доверие его опыту, его потенциальным возможностям. Такой, например, Дима Коев, с которым мы недавно выпустили премьерный спектакль «Гарольд и Мод».
– У знаменитого французского певца Джо Дассена как-то спросили: каким должен быть артист – красивым или умным? Он ответил – искренним. В вашей профессии, где столько «притворства по призванью», в чём заключается, собственно говоря, искренность артиста?
– Если я не буду искренне, до самозабвения верить в то, что я сейчас делаю, как же мне публика поверит? Грань очень тонкая между личностью актёра и воплощаемым персонажем. Мы используем личный опыт, помня те ощущения, которые испытывали в реальной жизни.
– Одна из самых интеллектуальных актрис нашей эпохи Алла Демидова признаётся, что не умеет играть по принципу «Я – в предлагаемых обстоятельствах», что подлинные мастера играют неких фантомов, которые отделяются от текста. Судя по некоторым, очень неожиданным твоим образам последних лет, тебе в чём-то близок такой способ актёрского существования?
– Фантом – да, но контролируемый, иначе это уже клиника. Когда собака виляет хвостом, это нормально, а когда хвост собакой … Та же циничная, жёсткая медсестра в «Страстях», или чопорная дама-критик в «Сильных ощущениях», или Старая женщина в «Лизистрате», или мудрая и жизнелюбивая Мод, не пасующая перед возрастом, в спектакле «Гарольд и Мод» – это всё собирательные образы, сложившиеся из моих жизненных наблюдений за поступками, характерами, особенностями индивидуальных чёрточек, подмеченные, подсмотренные мною то здесь, то там.
– А ведь эти сугубо индивидуальные, как нам кажется, уникальные черты и чёрточки иногда передаются по наследству, что унаследовала от тебя дочь Оля, успешно продолжающая вашу актёрскую династию?
– Оля уже 10 лет в труппе «чеховского», сыграла много интересных ролей, и, по-моему, делает это достойно. А по характеру мы абсолютно разные. Есть обстоятельства, когда необходимо что-то менять в житейском плане, идти на какие-то кардинальные перемены, – решает она, так как более практичная, деловая. Она с юности умеет себя защитить, отстоять свои взгляды, позиции. Я более мягкая, уступчивая, склонная к компромиссу. Оля умная и бесхитростная, если встречается с несправедливостью – выясняет отношения, не уходит в сторону.
– А внуки, Олины дети, обладают актёрскими данными? Есть надежда на продолжение династии?
– Они ещё малы. Главное, чтобы они выросли умными и добрыми и занимались любимым делом, а каким оно будет, покажет время. Здесь ничего невозможно спрограммировать: мы не знаем, какие способности и черты с возрастом будут доминировать в них. В этой связи я вспомнила одну знаменательную встречу, связанную с историей нашей семьи. В 90-е годы прошлого века из Германии приезжал младший сын Марии Чиботари Питер, он профессионально занимался художественной фотографией. Мы встретились в мастерской известного художника Глеба Саинчука и Питер был поражён внешним сходством моей дочери Оли с дочерью его старшего брата, живущего в Новой Зеландии. Наследственность, генетика – загадочная вещь… Малых детей надо направлять, разглядев их природные дарования, но ни в коем случае не заставлять во что бы то ни стало искусственно поддерживать династическую линию. Тут амбиции старших неуместны и опасны. Каждый должен идти своим путём, путём своего призвания.
– Что ж, это справедливое суждение, с которым я вполне солидарна. Пусть в вашем доме за стол всегда садятся три-четыре поколения счастливых, нашедших себя в жизни людей. Творческого тебе долголетия и семейного благополучия! С юбилеем!
Беседовала Валентина Склярова,
лауреат премии ”Personalitatea”
